Международный Институт Тибетских Исследований Шанг Шунг (Shang Shung Institute) был основан в 1989 году Чогьялом Намкаем Норбу и торжественно открыт в 1990 в Меригаре Его Святейшеством XIV Далай-ламой. Институт является некоммерческой культурной организацией, не преследующей политических целей. Институт носит имя легендарного царства Шанг-Шунг, возникшего в Тибете более 4000 лет назад, - именно в Шанг-Шунге берёт своё начало тибетская история и культура. Задача Института - сохранять тибетскую культуру во всей её чистоте и полноте.

Уникальная тибетская культура остаётся живой тысячи лет, чистая и незагрязнённая, передаваемая из поколение в поколение и представляющая собой одно из сокровищ нашей планеты. Поскольку сейчас существует реальная опасность потери этого уникального сокровища, Институт Шанг Шунг способствует развитию знания о тибетской культуре в её различных аспектах: религиозном, философском, художественном, историческом, социальном, - внося таким образом свой вклад в дело их сохранения и защиты.

Институт организовывает курсы, учебные семинары, конференции, выставки; издаёт многочисленные книги; может похвастаться современным цифровым архивом; предлагает учебные стипендии молодым достойным тибетцам. Одним из основных видов деятельности Института является перевод аутентичных тибетских текстов на основные западные языки.

Местонахождение центрального Института Шанг Шунг - Западный Меригар, Арчидоссо, Италия, другие отделения находятся в Австрии и США, развиваются отделения в Великобритании, Аргентине и России. На протяжении многих лет Институт сотрудничает с различными университетами, фондами и музеями, развивая и взращивая интерес к тибетской культуре во всем мире. Деятельность института осуществляется в четырёх основных направлениях: архивы и мультимедиа; культура и мероприятия; традиционная тибетская медицина; преподавание и исследование тибетского языка.

Институт и Издательство Шанг Шунг в России

Благодаря вашей поддержке и сотрудничеству Международный Институт Шанг Шунг теперь представлен и в России. Наши основные проекты в России на настоящий момент: вебкасты (интернет-трансляции); издание книг и прочих материалов для Дзогчен-общины; публикация книг для широкого круга читателей; CD и DVD на русском языке или c русскими субтитрами; русскоязычная версия газеты «The Mirror»; тибетская медицина - обучающие курсы по моксе, кунье, публикации; курсы тибетского языка.

Эту историю я тоже часто вспоминаю. Почему-то меня в ней интересует техническая сторона - ритуал "золотой бомбы", как её называл Намкай Норбу Ринпоче. Он говорил, что этот ритуал как раз принадлежит к корпусу практик бонского цикла Цо, из которого в тибетский буддизм пришло большинство ритуалов и мантр Хаягривы. Причём, в бон они в таком количестве как раз не сохранились. Но и среди буддистов теперь мало кто знает историю происхождения этих мантр.
Бо

У Лигминча, царя Шанг-Шунга, было три жены, и самой младшей из них, царице Са Нангдрон Лэгмэ из рода Гуруб, было всего-навсего 18 лет. К ней-то и подослал мудрый Сронцэнгампо, хорошо знавший женскую природу, своего самого сладкоречивого придворного, хитрого и ковар-ного министра Нангнама Лэгдруба. Министр явился к Лэгмэ с рогом дикого яка, полным золотого песка, и сказал, что благородный царь Тибета не может больше терпеть того, что столь красивая и достойная женщина является всего лишь млад-шей женой Лигминча. Вот если бы ему удалось свергнуть царя Шанг-Шунга, Лэг-мэ немедленно стала бы главной женой царя Тибета и получила бы в дар ровно две трети его царства.

У младшей жены детей от Лигминча не было, и интересы Шанг-Шунга были ей глубоко безразличны. Поэтому она ответила так: «У царя Шанг-Шунга такое войско, что оно запросто может заполнить весь Тибет, войско же царя Тибета поместится на белой полосе, идущей по хребту пестрой коровы, а потому никог-да не победить ему Лигминча в честном бою. Но его можно победить хитростью и коварством. Знай, что в следующем месяце Лигминча вместе со свитой поедет в Сумпа, где будет участвовать в сходе в Ланги Гимпод. Спрячься в засаде и убей его! Я сама буду твоим связным». Они договорились, а для сообщения точной даты Лэгмэ обещала оставить условные знаки на каменной пирамиде, сложенной на вершине перевала.

Когда пришло время, Сронцэнгампо вместе со своими министрами и с
не-колькими тысячами воинов прибыл в условленное место. Царь взошел на вер-шину перевала и обнаружил там чашу с водой, в которой было три предмета: кусочек золота, кусочек раковины и отравленный наконечник стрелы. Царь все понял. Наполненная водой чаша означала, что Лигминча прибудет в день полно-луния следующего месяца, а кусочки золота и раковины сказали ему о том, что он должен держать солдат наготове в Золотой и Перламутровой пещерах, кото-рые находятся у озера Дангра. Отравленный же наконечник стрелы предлагал заманить царя Шанг-Шунга в засаду и там убить его. Все было выполнено в точности. Лигминча был убит, Шанг-Шунг пал, и вскоре следы этой великой ци-вилизации затерялись в веках.

Однако не все жены ненавидели Лигминча и не все они были безразличны к судьбе государства Шанг-Шунг и неразрывно связанной с ним бонской веры. Первая и главная жена Лигминча, Кюнгса Цогель, пылала гневом и жажда-ла мщения. И хотя главный виновник трагедии, царь Сронцэнгампо, уже умер и царем Тибета стал Трисонг Дэуцэн, Цогель решила, что именно он должен в полной мере испить чашу гнева. И она пригласила к себе великого Учителя бон Нангшера Лодпо. Воздав ему все положенные почести, Кюнгса Цогель, рыдая, проговорила, что ее муж предатель-ски убит, в результате чего Тибет расколот, великое учение бон погублено и невозможно оставить все это безнаказанным.

Тогда великий Учитель бон задумался и, сочтя ее слова справедливыми, предложил ей на выбор три варианта своих действий. Если три года он, обладая одной унцией золота, будет практиковать ритуал пу, а потом метнет особое уст-ройство — сор, которым может быть любой предмет, заряженный в ходе риту-альной медитации сконцентрированной энергией мага, — то весь Тибет будет стерт с лица земли. Если же, обладая половиной унции золота, он будет три месяца практиковать ритуал кюнг, а затем метнет сор соответствующей конст-рукции, то будет уничтожен только район Ярлунга, а также царь Трисонг Дэу-цэн со всей своей свитой. Можно также, имея лишь одну десятую унции золота, ровно неделю практиковать ритуал туб, и тогда убит будет только царь.

Как ни застилала яростная ненависть глаза Цогель, она была мудрой женщиной и понимала, что чем больше смертей, тем больше потребуется отмщений, а потому выбрала третий вариант действий.

Тогда Нангшер Лодпо удалился на крошечный остров Тарог, что на озере Цолинг. Здесь он воссел на сиденье из девяти парчовых подушек, водрузив над собой белый расписной балдахин. Ровно неделю практиковал Учитель бон ритуал шуб, а затем разделил одну десятую унции золота на три части. Первую часть он швырнул в озеро близ Ярлунга, и оно немедленно пересохло. Вторую треть золо-та он бросил на гору Согка Цунпо, и там погибли два оленя, а пять остались обездвиженными. Наконец, на рассвете он метнул последнюю часть золота на крепость Чива Тагце, и царя Трисонга Дэуцэна поразила внезапная болезнь.

Мудрый царь тут же понял, что это результат гнева великого Учителя бон, которому есть за что гневаться. Ясно стало царю, что лишь наславший болезнь знает также и средство ее исцеления, а потому он сразу же послал к Нангшеру Лодпо своих гонцов.

Долго блуждали гонцы в поисках Учителя бон. Наконец пастухи указали им дорогу, предупредив, правда, что Нангшер Лодпо может принимать абсолют-но любой облик и потому каждый раз является под разными личинами. Послан-цы соорудили челн, переплыли на нем на остров Тарог и увидели, что под белым балдахином на девяти парчовых подушках восседает… большой прозрачный Хру-стальный Рог. Впрочем, гонцов, ко всему в этом мире привыкших, это совершен-но не смутило, а потому они совершили круговой обход сиденья Рога, простер-лись перед ним ниц и поднесли ему в дар заблаговременно врученный им Трисонгом Дэуцэном рог дикого яка, наполненный золотом. После этого Хрусталь-ный Рог превратился в Нангшера Лодпо.

Итак, удовлетворенный оказанными ему почестями, Нангшер Лодпо заго-ворил. Задумав отомстить за горестную судьбу учения бон, мудрый Учитель сразу же понял, что со смертью царя Трисонга Дэвцэна погибнет весь Тибет, а это не входило в его планы. Поэтому бонец изложил гонцам свои требования. Во-первых, царь не должен уничтожать 360 разделов учения бон Шанг-Шунга. Во-вторых, члены рода Гуруб, к которому принадлежит Нангшер Лодпо, а также и юная предательница Лэгмэ, должны быть всячески почитаемы в Тибете и осво-бождены от каких бы то ни было податей. В-третьих, царю следует изготовить золотую статую убитого Лигминча в натуральную величину. И, наконец, в-четвер-тых, Кюнгса Цогель должна получить возмещение за потерю мужа.

Гонцы тут же согласились со всеми поставленными условиями. Тогда Учитель бон сам прибыл к царю Трисонгу Дэуцэну и совершил ритуал, обратный проделанному им ранее. Нангшер Лодпо извлек из девяти отверстий тела царя девять тонких, словно шелк, золотых нитей. Эти нити взвесили, и их вес ока-зался в точности равен одной трети от одной десятой унции. Тут из тела царя вышло очень много крови, лимфы и гноя, и его болезнь сразу же исчезла, слов-но ее и не было.

В этом году российскому Институту Шанг Шунг исполняется 5 лет. По этому случаю мы решили поговорить с сотрудниками Института, членами правления, - Кириллом Шиловым и Владимиром Беляевым. Они рассказали «Зеркалу» о том, как появился Институт и Школа тибетской медицины в России, как всё развивалось, и своих планах на будущее.

«Зеркало» : Кирилл, расскажи, с чего началась деятельность Института в России?

Кирилл Шилов : В начале 90-х группа заинтересованных людей в России стала переводить книги Ринпоче на русский язык. В действительности, это стало происходить ещё до того, как в 1992 году Чогьял Намкай Норбу впервые приехал в Россию и образовал первые пять местных лингов Дзогчен-общины. В какой-то момент, когда российская сангха окрепла, эта переводческая деятельность стала координироваться Общиной: ученики Ринпоче сформировали несколько издательских групп, которые позже переросли в издательство. Сначала оно не называлось Издательством «Шанг Шунг», но по сути им было: мы издавали много книг - как публикации для широкой аудитории, так и практические материалы для Дзогчен-общины, - нас по-настоящему вдохновляла работа нашего Учителя и Его непрестанная целеустремлённость в деле сохранения тибетской культуры.

Затем, в 2008 году, когда Кьенце Еше и Луиджи Оттавиани, директор итальянского Института Шанг Шунг, впервые приехали в Россию, российский Институт Шанг Шунг был учреждён как прямой филиал итальянского. С тех пор мы стали проводить различные курсы и мероприятия, связанные с тибетской культурой и миссией Института. В основном, мы занимались курсами и публикацией книг, пока в 2012 году во время ретрита в Северном Кунсангаре Ринпоче не объявил о начале четырёхлетней программы Школы тибетской медицины в России. В том же 2012 году российский Институт Шанг Шунг был официально учреждён и зарегистрирован как некоммерческая организация в соответствии с российским законодательством.

Занятия в Школе тибетской медицины.

«З» : Какими проектами занимается российский Институт в настоящее время?

К.Ш. : Сейчас у российского Института два основных направления деятельности. Помимо Издательства «Шанг Шунг», другое направление, которое стало для нас чрезвычайно важным, - это Школа тибетской медицины. На самом деле, для нас было практически сюрпризом, когда в 2012 году во время ретрита в Северном Кунсангаре Ринпоче сказал: «В следующем году здесь будет школа тибетской медицины». Даже мы, я имею в виду сотрудников Института Шанг Шунг, были весьма удивлены. Было невозможно представить, что что-то подобное может появиться в течение нескольких месяцев. Тем не менее, в 2013 году в Северном Кунсангаре открылась Школа тибетской медицины под академическим руководством доктора Пунцог Вангмо. Мы начали четыре года назад с первой группы студентов, в которой было около 60 человек. Сейчас завершён последний триместр четырёхлетней программы, и студенты, которые успешно справились со всеми трудностями, сдали итоговый экзамен. Это значит, что сейчас у нас в России появилось более 30 новых тибетских докторов - и всё это благодаря доктору Пунцог Вангмо, которая за эти годы провела совершенно фантастическую работу! В следующем году наши студенты отправятся на стажировку в Тибет и получат там свои выпускные дипломы.

Слева-направо: Владимир Беляев, руководитель Школы тибетской медицины в Северном Кунсангаре, исполнительный директор российского Института Шанг Шунг. Кирилл Шилов, директор российского Издательства «Шанг Шунг», член правления Международного Фонда Шанг Шунг.

«З» : Расскажите поподробнее о Школе тибетской медицины в России.

Владимир Беляев : Решение Ринпоче, принятое на ретрите по Тёмному Гаруде в 2012 году в Северном Кунсангаре, стало знаковым событием в создании школы. Как уже упомянул Кирилл, тогда Ринпоче объявил, что хочет развивать в Северном Кунсангаре тибетскую медицину и что в России откроется отделение Школы тибетской медицины, а в мае 2013 года начнутся занятия по программе основного четырёхлетнего обучения. На том же ретрите Ринпоче в очередной раз подчеркнул важность сохранения уникальных знаний, содержащихся в тибетской культуре и медицине, которые могут принести всем большую пользу. Он добавил, что с самого основания Кунсангара у него было ясное представление о том, что здесь будет развиваться тибетская медицина, культура, но на протяжении многих лет не складывались обстоятельства.

Школа тибетской медицины - это международный проект. У неё есть 2 отделения. Первое открылось в США в 2005 году, и на сегодняшний день в американской школе состоялось уже несколько выпусков студентов, прошедших полную программу подготовки, включая практику в Тибете. Обучение в российской и американской школах происходит по программе, которая соответствует традиционной программе обучения тибетской медицине, принятой в современном Тибете, и опирается на непрерывную линию передачи, которую тибетские доктора и учёные поддерживали на протяжении тысячелетий.

«З» : Владимир, расскажи, пожалуйста, о докторе Пунцог Вангмо и первом выпуске российской школы.

В.Б. : Доктор Пунцог Вангмо - выдающийся врач, учёный, практик. Она по-настоящему предана Ринпоче и без остатка отдаёт всю себя для реализации проектов, которые он ей поручил. Это по-настоящему вдохновляет и помогает двигаться вперёд и решать сложные задачи. Это настоящее благословение - иметь возможность быть рядом с ней и сотрудничать, работать вместе. Благодаря её знаниям, безграничному состраданию и мудрости, развитие таких трудоёмких проектов, как школа тибетской медицины, оказывается осуществимым. Она совершенно уникальный преподаватель, настоящий хранитель традиции и линии передачи, думаю, об этом хорошо могут рассказать наши студенты.

Детально с её биографией можно познакомиться .

Первый выпуск школы состоит из замечательных и совершенно разных студентов, как по своему возрасту, так и по жизненному и профессиональному опыту. Некоторые из них имеют западное медицинское образование, другие уже много лет изучали тибетскую медицину, а кто-то пришёл, чтобы изучать «с нуля». Выпускниками стали 34 студента. Они проявляли большое усердие и терпение, очень много занимались, изучали теорию и практику, на которой, в том числе, тренировались проводить консультации под руководством доктора Пунцог.

Многих из них мне хотелось бы поблагодарить за помощь, которую они оказывали в различных организационных вопросах; задач было много, но студенты, несмотря на загруженность, всегда были готовы помочь - это бесценно и вселяет уверенность. Студенты - это будущее школы и хотелось бы, чтобы все, успешно её окончив, смогли в будущем стать надёжной опорой для развития проектов по тибетской медицине в России и мире.

«З» : Каковы планы развития школы и, в целом, перспективы развития Института в России?

В.Б. : Что касается школы и её системы обучения, то идя в ногу с современным образом жизни человека и развитием технологий, а также учитывая огромные размеры нашей страны и сложности с постоянным присутствием в Северном Кунсангаре, в Подмосковье, и при этом большого желания у людей изучать эту науку о здоровье, мы приняли решение немного модифицировать основную программу.

Сейчас мы готовимся к переходу на систему очно-заочного обучения, в которой большая часть теории будет преподаваться дистанционно, по заранее подготовленным видеозаписям высокого качества, переведённым на русский язык. Практические знания будут передаваться на двух-трёхнедельных интенсивах, проводимых один раз в семестр, которые будут организованы на базе нашего Учебного центра в Северном Кунсангаре. В ходе очных занятий также будут даваться уточнения по теории, и в конце, в завершение семестра, будет проводится очный экзамен. При этом у каждой группы будут кураторы - ассистенты преподавателя, которых доктор Пунцог назначит из числа выпускников. Они помогут следовать материалу, выполнять домашние задания и будут отвечать на вопросы на еженедельных онлайн-встречах.

Предполагаемое время начала занятий следующей группы - сентябрь 2018 года. Более точную информацию мы опубликуем к концу года, информация будет на нашем сайте и в рассылке.

Практика массажа ку-нье в Школе тибетской медицины.

Помимо основной программы, мы будем продолжать проводить открытые семинары по массажу ку-нье, базовые и продвинутые. Такие семинары оказались очень востребованными и полезными. Сейчас у нас есть замечательная группа, которая добралась уже до второго уровня массажа ку-нье и планирует продолжать. Также доктор Пунцог собирается провести отдельные специальные курсы для будущих ассистентов преподавателя и для инструкторов по массажу ку-нье, участниками которых станут некоторые из её учеников.

Помимо этого, мы планируем проводить различные открытые семинары по отдельным модулям тибетской медицины, например, такие курсы как «питание и поведение», «хоспис», «медсестра/медбрат в тибетской медицине», курсы по астрологии, фармакологии, тибетскому языку и другие. В рамках международной программы Института Шанг Шунг мы работаем над проектом создания учебных материалов, книг, содержащих полный четырёхлетний курс, методологических материалов для отдельных курсов и семинаров.

И, конечно, в планах школы продолжать начатое сотрудничество с организациями, представляющими западную медицину, научными организациями, занимающимися традиционной медициной, работать над интеграцией тибетской медицины в современном мире, проводить встречи, конференции. В этом направлении ещё предстоит очень большая работа, но это совершенно необходимо.

В настоящий момент Института Шанг Шунг в сотрудничестве с ганчи Северного Кунсангара готовит проект клиники тибетской медицины в Кунсангаре. От доктора Пунцог мы получаем последние наставления о том, что в ней должно быть представлено. На первых порах это будет, скажем так, базовая клиника, c необходимым минимумом для оказания оздоровительных услуг. В ней студенты смогут проходить свою практику, а выпускники смогут работать. Также разрабатывается проект кабинета тибетской медицины в Москве.

К.Ш. : Говоря о перспективах развития российского отделения Института, я бы хотел отметить уникальность России: в течение многих лет, по крайней мере, с восемнадцатого века, у нас сложилась историческая традиция тесных связей с Тибетом и тибетской культурой. Это связь образовалась благодаря бурятам и калмыкам, издревле живущим на территории России, а также выдающимся учёным, которые в девятнадцатом-двадцатом веках создали уникальную школу тибетологии и буддологии. Так же и древние знания традиционной тибетской медицины, открывшиеся Западу несколько десятилетий назад, веками применялись и передавались на территории России. Вот почему мы в российском Институте Шанг Шунг стремимся, помимо прочего, быть своего рода связующим звеном между традицией тибетских исследований, которая сложилась в России, и тем живым потоком знания, который мы получаем от нашего драгоценного Учителя, Чогьяла Намкая Норбу.

Среди наших приоритетов на будущее - развитие программ обучения тибетскому языку. Язык - это сердце культуры, среда, формирующая мышление, без которого традиции и ритуалы утрачивают смысл, а объекты материальной культуры становятся музейными экспонатами. В особенности для практика буддизма и дзогчена изучение тибетского языка помогает вывести понимание учения на совершенно иной практический уровень - разумеется, при условии, что сущностное знание получено от Учителя. В последнее время я вижу активный рост интереса к тибетскому языку со стороны членов Дзогчен-общины - и это происходит в большой степени благодаря тому вниманию, которое Ринпоче уделяет тибетским песням и танцам Кайта.

Ещё одно направление работы Института Шанг Шунг - создание инфраструктуры для проведения курсов, как открытых, так и предназначенных для членов Дзогчен-общины. Как вы знаете, в 2015 году Чогьял Намкай Норбу попросил Международный Фонд Шанг Шунг взять на себя координацию всех открытых курсов и мероприятий по Кайте, Янтра-йоге и Танцу Ваджры. В настоящее время Международным Фондом Шанг Шунг разрабатывается образовательная платформа «Шедра» (тиб.བཤད་གྲྭ, bshad grwa - «место обучения»), которая станет интернет-площадкой для организации онлайн- и онсайт-курсов под руководством инструкторов Дзогчен-обшины и преподавателей Института Шанг Шунг. Наша цель - облегчить организацию курсов, сделав её более эффективной, и создать единую систему сертификации, как для учеников, так и для преподавателей.

«З» : Какие сейчас есть возможности для сотрудничества с Институтом и школой?

B.Б. : Школа тибетской медицины Института Шанг Шунг - это, в первую очередь, проект Чогьяла Намкая Норбу, а международным академическим директором Школы является доктор Пунцог Вангмо. Этот проект, по сути, неотделим от Дзогчен-общины. Мы открыты для сотрудничества. Наша работа была бы невозможна без поддержки сангхи, неравнодушных специалистов Дзогчен-общины в разных областях, которые с самого начала создания школы старались помогать и вносить свой вклад в этот проект. С того момента, как мы стали существовать как полностью лицензированная организация, осуществляющая обучение, увеличился объём работы, связанной с наличием профессиональных кадров в сфере образования. Такая помощь, в той или иной мере, нам оказывается различными специалистами. Но всегда может потребоваться дополнительная помощь специалистов Общины. Всем проектам по тибетской медицине очень нужны спонсоры, волонтёры. Приглашаем всех, кто заинтересован в развитии тибетской медицины и обладает соответствующими навыками, к сотрудничеству. Знакомьтесь с нашей деятельностью, становитесь к нам ближе. Будем рады!

По всем общим вопросам и вопросам сотрудничества с Институтом Шанг Шунг и Школой тибетской медицины вы можете обратиться по адресу: [email protected] .

Сайт российского отделения Института Шанг Шунг - shangshunginstitute.ru . Сайт Школы тибетской медицины Института Шанг Шунг - tibetanmedicineschool.ru (будет запущен к октябрю этого года). Интернет-магазин Издательства «Шанг Шунг» - https://shangshungstore.ru

Международный Институт Тибетских Исследований Шанг Шунг (Shang Shung Institute) был основан в 1989 году Чогьялом Намкаем Норбу и торжественно открыт в 1990 в Меригаре Его Святейшеством XIV Далай-ламой. Институт является некоммерческой культурной организацией, не преследующей политических целей. Институт носит имя легендарного царства Шанг-Шунг, возникшего в Тибете более 4000 лет назад, - именно в Шанг-Шунге берёт своё начало тибетская история и культура. Задача Института - сохранять тибетскую культуру во всей её чистоте и полноте.

Уникальная тибетская культура остаётся живой тысячи лет, чистая и незагрязнённая, передаваемая из поколение в поколение и представляющая собой одно из сокровищ нашей планеты. Поскольку сейчас существует реальная опасность потери этого уникального сокровища, Институт Шанг Шунг способствует развитию знания о тибетской культуре в её различных аспектах: религиозном, философском, художественном, историческом, социальном, - внося таким образом свой вклад в дело их сохранения и защиты.

Институт организовывает курсы, учебные семинары, конференции, выставки; издаёт многочисленные книги; может похвастаться современным цифровым архивом; предлагает учебные стипендии молодым достойным тибетцам. Одним из основных видов деятельности Института является перевод аутентичных тибетских текстов на основные западные языки.

Местонахождение центрального Института Шанг Шунг - Западный Меригар, другие отделения находятся в Австрии и США, развивается отделение в России. На протяжении многих лет Институт сотрудничает с различными университетами, фондами и музеями, развивая и взращивая интерес к тибетской культуре во всем мире. Деятельность института осуществляется в четырёх основных направлениях: архивы и мультимедиа; культура и мероприятия; традиционная тибетская медицина; преподавание и исследование тибетского языка.

Издательство Шанг Шунг

Издательство Шанг Шунг (Shang Shung Edizioni ), основанное в 1983 году, публикует книги Чогьяла Намкая Норбу, а также других Учителей, принадлежащих к тибетской духовной и культурной традиции. В 2006 году издательство объединилось с Институтом Шанг Шунг.

Издательская деятельность включает в себя перевод исходных тибетских текстов квалифицированными переводчиками, а также запись, перевод и публикацию устных наставлений, данных Чогьялом Намкаем Норбу в центрах Международной Дзогчен-общины.

Издательством Шанг Шунг опубликовано более 100 книг, в большей части - Чогьяла Намкая Норбу, в их числе - издания для широкой публики, представляющие интерес для всех, кто интересуется Дхармой и тибетской культурой, а также многочисленные книги для практиков.

Издательство Шанг Шунг, Институт Шанг Шунг и Международный Издательский Комитет (IPC) Дзогчен-общины контролируют и проверяют переводы работ Чогьяла Намкая Норбу на различные языки, гарантируя тем самым необходимое качество перевода и защищая авторские права Чогьяла Намкая Норбу.

Институт и Издательство Шанг Шунг в России

Благодаря вашей поддержке и сотрудничеству Международный Институт Шанг Шунг теперь представлен и в России. Наши основные проекты в России на настоящий момент: вебкасты (интернет-трансляции); издание книг и прочих материалов для Дзогчен-общины; публикация книг для широкого круга читателей; CD и DVD на русском языке/c русскими субтитрами; русскоязычная версия газеты «The Mirror»; тибетская медицина - обучающие курсы по моксе, кунье, публикации; курсы тибетского языка.

Приглашаем вас к сотрудничеству с Институтом Шанг Шунг. Вы можете выбрать удобные для вас формы сотрудничества: участие в нашей работе и карма-йога; ; приобретение продукции Института - книг, дисков; благотворительность и целевая помощь; cоздание связей и возможностей, распространение информации; ваши новые идеи.

Пожалуйста, дайте нам знать, если вы можете и хотите нам помочь. Любая ваша помощь важна и бесценна для нас!

Центр, существующий уже около 10 лет, хоть и не может похвастаться большим количеством изданий, зато компенсирует этот недостаток их качеством. «Шечен» - одна из немногих организаций, в чьей работе успешно сочетаются как верность традиции, так и серъёзность и глубина научного подхода. Небольшой перечень изданий центра прекрасно иллюстрирует ориентацию и масштаб их деятельности и планов: «Читтаматра: миф и реальность»: «Буддийское учение времён Крита-юги. Четвёртый собор»; «Причинность и карма в буддизме» и т.п.
(Первоначально рецензия опубликована на Портале Кредо.ру)

Стоит немного рассказать и об авторе, тоже представляющем своего рода исключение как по отношению к множеству тибетцев-миссионеров, распространяющих буддизм в западных странах, так и по отношению к представителям академической науки. Точнее говоря, он объединяет в своём лице и то, и другое. В 1960-м году его, уже признанного специалиста в таких областях, как тибетская медицина, йога, астрология и буддийская философия, профессор Дж. Туччи, знаменитый итальянский тибетолог и востоковед, пригласил в Рим для исследовательской работы в Instituto per l`Africa e l`Oriente. С тех пор Намкай Норбу живёт и работает в Италии, а его вклад в тибетологию является неоспоримым и общепризнанным. Однако, помимо научной работы, Намкай Норбу, ещё в детстве признанный перерождением (и потому получивший титул Ринпоче), является наставником международной Дзогчен-общины и распространяет эзотерические учения Дзогчен на Западе. Среди множества работ автора некоторые переведены на русский язык: «Друнг, Дэу и Бон»; «Кристалл и путь света»; «О рождении и жизни»; «Йога сновидений» и др.

Намкай Норбу, в отличие от большинства соотечественников-учителей, не имеет столь привычного для европейского уха титула «ламы», являясь мирянином, он женат на итальянке, их сын - Еше Сильвано Намкай тоже признан перерождением, и не кого-нибудь, а дяди Чогьяла Намкая Норбу по материнской линии - Кьенце Ринпоче Чокьи Вангчуга.

«Драгоценное зеркало» - достаточно специфическая, во всяком случае, на неподготовленный взгляд западного читателя, книга. Её композиция, методы и способ изложения довольно сильно отличаются как от привычных западному уму научных работ, так и от чисто религиозных, миссионерских текстов. Несмотря на ограниченную (в том числе и тиражом в 1000 экземпляров) аудиторию, которую может заинтересовать этот труд, в нём есть несколько любопытных моментов, выходящих в некотором роде за рамки собственно темы книги.

Для начала нужно остановиться на центральной теме работы - «История Шанг-Шунга и Тибета». Шанг-Шунг - древнее полумифическое государство, место расположения которого фиксируется исследователями в районе священной как для буддистов, так и для индуистов горы Кайлаш. Религия и культура Шанг-Шунга оказали значительное влияние на только формировавшуюся тогда тибетскую цивилизацию, в частности на сам Тибет и соседние государства. Именно в Шанг-Шунге возникла религия Бон - добуддийская духовная традиция Тибета. Не менее интересны и история языка государства Шанг-Шунга, послужившего в последнее время предметом научных и околонаучных споров, и культурные традиции Шанг-Шунга и Тибета, в частности, различные системы гаданий - «на узлах», по снам, «с опорой на «божеств изначального могущества» и т.п.

Серъёзность и, не побоюсь громкого слова, энциклопедичность (несмотря на скромный, на первый взгляд, объём) труда Намкая Норбу, помимо глубины и педантичности самой работы, подчёркивает огромный научный аппарат, составляющий треть общего объёма издания.

Книга разделена на три части - «История Шанг-Шунга», «История Тибета» и «Общая древняя история Шанг-Шунга и Тибета». Прежде чем перейти к рассмотрению текста, отмечу некоторую смысловую неточность: первая глава названа «Древняя (курсив мой) история Шанг-Шунга». Спрашивается, а есть ещё какая-то, помимо древней, история у этого полумифического государства, переставшего существовать в начале I-го тысячелетия н.э.? Впрочем, отнесём эту несуразицу на счёт большой увлечённости автора либо переводчика, очарованного (очарованных) романтикой ореола древности.

Исследуя вопрос о происхождении Шанг-Шунга и его народа, автор приводит цитаты из древних исторических хроник, из которых следует, что до человеческой цивилизации Шанг-Шунгом владели по очереди аж девять самых разных нечеловеческих существ, таких, как «...ночжины, дуд, синпо, боги лха, лу, духи дре, масан, лу и не-люди». Здесь мы имеем дело с т.н. сакральной историей, дисциплиной, изучающей и сообщающей изучающему её, как бы это сказать, не совсем привычную последовательность цифр и фактов. В отличие от истории обычной, или профанической, история сакральная не занимается исследованием очевидных событий и персоналий, зафиксированных в письменных источниках и выстроенных в линейной временной последовательности. Предмет внимания сакральной истории, или метаистории - это глубинные силы (а не большинству «пешки»), в действительности двигающие мировые процессы, так сказать, эзотерическая закулиса. Для лучшего понимания вопроса приведу другие примеры подобных текстов. Наиболее богаты ими, как и можно было бы предположить, восточные традиции. Помимо рассматриваемой здесь тибетской традиции (укоренённой, как пояснялось выше, в традиции Шанг-Шунга), можно, не мудрствуя лукаво, обратиться к индуизму. В корпусе священных текстов Санатана-Дхармы 1 имеется специальный раздел - Итихасы. Название буквально означает «Так воистину было», а к этому типу писаний относятся, помимо прочих, всемирно знаменитые эпические поэмы Махабхарата и Рамаяна. Да и содержание первых глав книги Бытия являют собой прекрасный пример сакральной истории. Очевидно, что сакрально-исторические тексты не следует понимать буквально, тем более что и самой дисциплине мало интересны реальные (в смысле доступные пониманию трёхмерного восприятия Homo Sapiens`а) персоналии, явления и процессы.

Вернёмся после этого вынужденного отвлечения к тексту. За начало истории Шанг-Шунга Намкай Норбу предлагает взять жизнь Шенраба Мивоче, легендарного основателя традиции Бон. Согласно традиции, Шенраб появился в Шанг-Шунге около 3800 лет назад. Однако, очевидно, что появился он не на пустом месте, а в государстве, населённом (уже) людьми. Но поскольку никаких более ранних дат, касающихся истории Шанг-Шунга, неизвестно, автор предлагает начать отсчёт истории с этой даты. Почему бы и нет?

Интересной мне кажется и приводимая из древнего текста под названием «Единственная книга рода Ланг» бонская (см. ниже) доктрина происхождения мира. Согласно ней, «...сначала из пустоты-отсутствия чего бы то ни было возникли элементы стихий и скопления энергии, образовавшей собрания атомов, из которых сформировалось яйцо-пространства бытия; из него, в свою очередь, родились боги лха, наги лу, и духи ньен. Эти три (вида существ) символизируют внешний мир и его внутреннее содержимое, обитающее в трёх основных сферах бытия - в небе, на земле и в промежуточном пространстве соответственно. Из рода ньен, или масан, со временем произошли люди».

Ниже приводится ещё одна, более подробная и занимательная версия бонской космогонии. Не углубляясь в подробности, отмечу лишь то, что внимательному читателю, вероятно, тоже пришло на ум, а именно то, какое впечатление производит древняя тибетская доктрина происхождения мира на современного цивилизованного, просвещённого наукой человека. Согласитесь, впечатление очень даже неслабое, особенно в сравнении с книгой Бытия.

Ниже следует интересный пассаж, на котором для разнообразия стоит ненадолго остановиться. Автор в забавно-наивном ключе пытается, так сказать, убедить читателя в реальности описываемых в повествовании историй и феноменов. Причём делает это в хорошо известном стиле протестантских (впрочем, не только протестантских, но и некоторых православных и исламских, а также ряда представителей НРД 2 ) миссионеров. Логика в данном случае такова: нельзя утверждать, что что-либо не существует только на том основании, что данный феномен недоступен нашим органам чувств. Чтобы не быть голословным, процитирую Намкая Норбу: «...Вообще разнообразных существ, отличающихся от людей внешне, по образу бытия, состоянию, способностям и так далее, называют «не-людьми». Невозможно утверждать, что их не существует. При этом рассуждать об этих, столь отличных от нас, существах-не-людях следует отнюдь не на основании выдумок или слепой веры в богов или духов. Например, если в полночь взглянуть в открытое чистое небо, можно невооружённым глазом увидеть различные планеты, звёзды и созвездия, которым нет числа, при этом нет необходимости доказывать, что этих созвездий и звёзд, которых мы просто не видим сейчас, гораздо больше. Сколько существует различных звёзд и созвездий, обладающих разной энергией, положением в пространстве и так далее, настолько много и разных существ, чья энергия составляющих их элементов, мест обитания и болик, а также сила органов чувств, физическая мощь и так далее различаются. Такое многообразие реально, несомненно и имеет под собой основания. И вполне логично, что среди всего этого множества разных существ есть те, что превосходят людей по своим интеллектуальным способностям, особым качествам и так далее, те, у которых они равны человеческим, и те, у кого они ниже».

В продолжение этой наивной аргументации автор пытается ещё и ликвидировать расхожие псевдонаучные, а по большому счёту обывательские представления о «слепой вере в богов и духов»: «...таким образом «богами» и «демонами» существ называют в зависомости от их качеств, и от того, насколько они добродетельны или дурны, и такое понимание коренным образом отличается от слепой безоглядной веры в существование богов (lha), демонов (`dre), духов-болезней (gdon) и духов-препятствий (bgegs). И нам нет никакой необходимости, следовательно, ограничивать всю полноту [бытия] своим несогласием [с существованием кого-то ещё], сводя всё лишь к слепой вере в богов и духов».

При всей умилительности этого образчика «святой простоты» логическая убедительность (вернее, её отсутствие) этой апологии, думаю, вполне очевидна.

В главе, рассказывающей об истории возникновения учения Бон в Шанг-Шунге, есть одно любопытное место. Приведя целый ряд логических аргументов и исторических свидетельств в доказательство тезиса, что учение Бон существовало и до Шенраба, Норбу приводит такой интересный с точки зрения сравнительного религиоведения аргумент, утверждающий «сострадательный» и «экологичный» характер реформы Шенраба Мивоче.

«...Таким образом ясно видно, что Бон демонов дуд и Бон духов дон существовали ещё до Шенраба. Бытовавшая в них традиция жертвоприношений не могла прийтись по нраву Шенрабу, и потому он полностью подчинил дуд-Бон и дон-Бон и в качестве замены подношения мяса и костей различных убитых для ритуала животных использовал торма 3 из белых зерновых, а в качестве замена напитка из шецу, или крови, он использовал подношение юти, или браги, и таким образом учредил новый порядок совершения ритуалов До».

Описываемая (в качестве аргумента в защиту вышеупомянутого тезиса) реформа Шенраба производит прямо-таки буддийское впечатление своим духом ахимсы - ненасилия. Спустя более чем тысячу лет после Шенраба ахимсу будет проповедовать Будда Шакьямуни, вошедший в индуистский пантеон как аватара 4 Вишну, самого же Шенраба часто называют «бонским Буддой». Что же касается событий 3845-ти летней давности, остаётся только гадать, насколько правдивы цитируемые автором источники, и не является ли эта история своего рода поздней пробуддийской апологетикой бона. Во всяком случае, общепринятым считается деление всех верований, носящих название Бон, на три разновидности. Первая - дореформенный Бон шаманского типа, вторая - Юндрунг Бон Шенраба Мивоче и третья - поздний, стилизованный под буддизм «новодел».

Как бы то ни было, с этим пассажем полезно было бы ознакомиться особо ръяным христианским (да и не только христианским) миссионерам типа протодиакона Кураева, якобы (потому что поверить в «святую простоту» о. Андрея ну никак не получается) столь наивных, что буквально воспринимают буддийские (и бонские) инструкции для тантрических визуализаций, переполненные подробными и красочными описаниями подношений, таких, как всевозможные виды мяса, крови, нечистот и т.д. и т.п.

В следующей главе книги, «История древнего Тибета», автор рассматривает несколько тем по аналогии с первой главой, посвящённой Шанг-Шунгу. После довольно нудного раздела о происхождении тибетского народа, напоминающего своим монотонным перечислением родословий ветхозаветную книгу Паралипоменон, следует главка, посвящённая истории происхождения Бона в Тибете. Вернее, на территории будущего Тибета - речь идёт о событиях 3800-летней давности, когда предков будущих тибетцев посетил и просветил всё тот же Шенраб Миво, с которым мы уже знакомы по Шанг-Шунгу. Затем идёт небезынтересный раздел о происхождении царской династии в Тибете. В нём Норбу скрупулёзно, привлекая множество источников и прямо-таки смакуя детали повествования, исследует означенную проблему. Вкратце - первый царь Тибета, Ньятри Ценпо, «Царь на троне - на - шеях », происходил из демонов тхеурангов, одним из подвидов существ масан, близких по природе людям (но всё же не-людей), говоря современным языком, гуманоидов. Он и наследующие ему шесть потомков сохраняли специфику своего нечеловеческого происхождения, что выражалось, в частности, в посмертном вознесении на небо. Затем эта способность была утрачена, и, начиная с восьмого царя, представители царствующей династии окончательно отождествились с людьми.

Стоит привести одну цитату, прекрасно иллюстрирующую и подтверждающую до сих пор неочевидный или сомнительный для некоторых факт древности и сакральности символа свастики. Как и во многих других, восточных в особенности традициях, свастика занимает важнейшее место в традиции Бон, по сути, символизируя её, подобно графическому изображению звука ОМ (индуизм), креста (христианство), полумесяца (ислам), звезды Давида (иудаизм), символа Инь-Ян (даосизм) и Колеса Дхармы (буддизм). Норбу приводит цитату из аутентичного источника «Сокровищница драгоценных повествований»:

«Сначала его увидели пастухи, и спросили, откуда тот пришёл. Он поднял палец в небо и рассмеялся, тогда со всей отчётливостью стало видно изображения свастики у него на языке». 5

В разделе, посвящённом истории тибетской письменности, автор отстаивает два положения. Первое - то, что тибетская письменность существовала и до Сонцена Гампо, знаменитого царя-просветителя. Второе, вытекающее из первого, заключается в том, что «...тибетские историки дали искажённое описание истории». Искажение было вызвано тенденцией «считать Индию истоком всей тибетской культуры и знаний», после просветительской деятельности дхарма-царя Сонцена (Гампо) ставшей традицией. «...По мере того, как буддизм набирал силу, среди обычных тибетцев становились обыденными оскорбительное отношение и отзывы о Боне и бонпо.... И на более поздних бонпо буддизм также оказал влияние: они стали считать, что истоком Бона была какая-то другая страна, и также возобладала точка зрения, что всё, что имеется в буддийском учении, должно было существовать и в Боне, и всё, что практикуют в буддизме, должно быть и у бонпо».

Норбу пытается здесь реабилитировать традицию Бон, а заодно аутентичность и самобытность всей добуддийской культуры и цивилизации Тибета. Эта попытка - надо сказать, довольно успешная (во всяком случае, с точки зрения историко-логической аргументации) сродни отчаянным попыткам современных отечественных (и зарубежных) неоязычников реабилитировать дохристианскую духовность, культуру и цивилизацию в целом славян (равно как и европейских народов). И, честно говоря, я, например, затрудняюсь сказать, у кого эта попытка оказалась удачнее - у апологетов Юндрунг Бон или неоязычников?

Насколько можно судить как по результатам научных исследований, так и по свидетельствам самих носителей традиций тибетских лам и бонпо, живой и самостоятельной (отдельно от буддизма) традиции Бон в чистом виде с непрерывавшейся линией передачи до наших дней не сохранилось. После окончательной победы буддизма над боном в Тибете в 11-12 веках бонская традиция частично была утрачена, частично ассимилирована буддизмом. Те существующие ныне монастыри, школы и учителя, которые называются бонскими, являются таковыми лишь формально, по сути же являют собой стилизованный под бон буддизм или симбиоз их обоих. Единственной сохранившейся аутентичной традицией является лишь линия инициатической передачи, осуществляемой, как правило, изустно и нефиксируемой на материальных носителях.

Ситуация с неоязычеством во многом похожа. Победившее христианство, демонизировав языческую теологию и метафизику, ассимилировало и переработало «под себя» культурно-мифологический пласт язычества. Есть, правда, один важный момент - в отличие от последователей Бон (и представителей других полноценных традиций), неоязычники не претендуют на сохранение живой «цепи» посвящённых и учителей, носителей Знания. Более того, они, как правило, в принципе отрицают необходимость этого фактора, давая, таким образом, полную свободу творчеству и самовыражению. И хотя ставить вопрос о полноценности, серъёзности и адекватности результатов этого творчества, думается, было бы странно, они нередко доставляют немалое эстетическое удовольствие.

В третьей, завершающей книгу главе «Общая древняя история Шанг-Шунга и Тибета» автор пытается свести две предыдущих линии повествования воедино. Так, изучая вопрос о происхождении тибетского этноса, Норбу приводит теперь уже буддистскую точку зрения (позиция бонцев была изложена раньше). Вернее, две точки зрения. Согласно первой, тибетцы являются потомками царя Рупати, потерпевшего поражение в битве на Курукшетре. Бежав с сотней своих воинов, переодевшихся в женские платья, с поля боя, Рупати и его свита осели «посреди заснеженных гор», тем самым став родоначальниками тибетцев. Автор довольно аргументированно (и столь же наивно) критикует эту версию, однако другая не намного убедительней. Согласно второй точке зрения,

«...от соединения Обезъяны-чудесного воплощения и горной демоницы,
Состояние шести миров изменилось, и Появились дети обезъяны».

Т.е. тибетцы являются потомками детей, которые «родились от Обезъяны-созерцателя, бывшего бодхисаттвой, и горной демоницы». Это, по-видимому, национальное тибетское предание, впоследствии подвергшееся буддийской коррекции. В результате последней обезъяна-созерцатель и демоница скалы оказались на самом деле ни кем иным, как бодхисаттвой Авалокитешварой и Арья Тарой. Здесь налицо облагораживание, придание не существоваших в изначальной, народной, редакции возвышенных черт, придание своего рода буддийской респектабельности в некотором смысле «избранному» тибетскому народу. Эта версия, очевидно, нравится автору намного больше первой - он проводит аналогию и параллель с теорией эволюции.

Рассматривая вопрос об истоках тибетского Бона, Норбу, в частности, описывает процесс смешения бона и буддизма во времена гонений и преследований друг друга. Во время правления Трисон Дэуцена бонпо обязывали практиковать буддизм, и некоторые отважные (под страхом смертной казни) адепты бона переделывали буддийские учения в бонские. Когда же Ландарма, в свою очередь, подверг гонениям буддизм, ревнители дхармы для её спасения переписывали буддистские тексты в виде бонских, и, предварительно спрятав их, выдавали за терма - чудесно обретённые сокровища.

Помимо рассмотреных выше тем, автор подробно и занимательно рассматривает и другие вопросы. Такие, как происхождение письменности Шанг-Шунга и Тибета, традиционные науки, изучавшиеся в обоих государствах, и даже такое, казалось бы, маловажное с современной точки зрения занятие, как гадание. Видимо, в национальной тибетской культуре гадание считалось весьма серъёзным занятием, раз Норбу посвятил этой теме добрый десяток страниц. Впрочем, оценить по достоинству всю красочную многогранность и неповторимый колорит тибетской национальной культуры читатель в состоянии и сам. Я же в завершение хочу добавить, что, несмотря на всю не раз отмеченную наивность и даже некоторую, пусть и небольшую, тенденциозность, автор с лихвой компенсирует эти, достаточно условные, недостатки как кропотливостью и глубиной научных изысканий, так и своим патриотическим энтузиазмом, который, собственно, и был главным стимулом Намкая Норбу, приложившего «все свои усилия», чтобы «открыть для людей подлинную историю... всей древней тибетской культуры во всём её многообразии». За что ему и спасибо.

_____________________________________

Примечания.

1 . Самоназвание индуизма, букв. «Вечная, безначальная Религия».

2 . НРД - Новые Религиозные Движения, религиоведческая категория, в которую попадают недавно возникшие религии или направления в уже существующих религиозных традициях, в просторечии нередко именуемые «сектами» и «культами».

3 . Торма - (тиб.: gtor ma), балин, сор (тиб.: zor) - разновидности особых жертвенных конусов или полусфер, приготовленных из ячменной муки и масла.

4 . Аватара - (санскр.) «Тот, кто нисходит». В индуизме - земные воплощения Вишну, одного из членов Тримурти, т.н. индуистской Троицы - Брахмы, Вишну и Шивы, ответственных за творение, поддержание и разрушение материального мира. Воплощается в мире людей, нисходит в качестве аватары с определённой миссией только Вишну. Существует 10 канонических главных аватар, в числе которых Рама и Кришна - божественные герои древнеиндийских эпосов «Рамаяна» и «Махабхарата», последним историческим (девятым из десяти) аватарой считается Будда, цель воплощения которого - проповедь ахимсы, принципа ненасилия, прекращения (ненасильственным путём - с помощью проповеди своего учения) древней практики ведических жертвоприношений, выродившейся к моменту прихода Будды в освящённое авторитетом Вед чревоугодие и прочие беззакония жрецов-брахманов. Таково распространённое индуистское отношение к Будде. Помимо 10 главных, или полных аватар, существует множество частичных, несущих в себе божественность в той или иной степени. Так, Христос считается таким частичным аватарой, также и множество святых, йогов и т.п. от древности и до наших дней.

5 . Здесь мы имеем дело с широко распространёнными в восточных традициях представлениями об особенных символах, или отметках на телах существ нечеловеческого происхождения, особенно - просветлённых, воплощениях божества - аватарах или рождённых либо явившихся с определённой миссией.