Александр Блок известен всему миру как поэт-символист. Его произведения полны символов, которые передают авторское настроение, атмосферу, в которой находился и работал поэт, стиль жизни.

Многие его поэтические шедевры окутаны некой дымкой таинственности и загадки, что не мешает автору простыми словами разговаривать с читателем, делиться переживаниями и вкладывать частичку собственной души. Именно таким является стихотворение «Незнакомка».

«Незнакомка» - это одно из самых известных и узнаваемых произведений творчества Блока.

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бесмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!»1 кричат.

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

Как появилось стихотворение

По воспоминаниям современников, жизнь известного поэта в 1906 году была подчинена какому-то странному режиму. Владимир Пяст, поэт, рассказывал, что переживая личную драму расставания с женой, Блок чувствовал себя очень подавленным. Хотя в распорядке дня не было ничего странного. Вставал Александр Александрович в одно и то же время, требовать обед, и после этого отправляться на прогулку. Чаще всего Блок гулял по петербургским окраинам, где наблюдал за всем что происходило вокруг. Мог забрести в какой-нибудь ресторанчик. И нужно прямо сказать, прикладывался к бутылке чаще, чем это могло бы быть позволительно. Одно из заведений особенно нравилось поэту. Он туда захаживал регулярно.

Заведение не было элитным и скорее походило на кабак. Но здесь романтик смог увидеть какую-то таинственность. Он спокойно располагался в дешёвом питейном заведении и часами искал «забвение в вине».

Сам Александр утверждал, что ему необходимы новые впечатления, которые его наполнили бы новой энергией, и он смог бы снова работать над необычными своими произведениями. А для этого, может быть, ему придется даже опустить на самое дно этой ужасной жизни. Но зато у него появится необходимый жизненный опыт, который он потом сможет использовать в своей поэзии.

Постоянно посещая этот ресторанчик, у поэта даже появилось своё место, с которого можно было наблюдать за происходящим. Здесь он и увидел женщину, которая принесла с собой оттенок таинственности. Эта незнакомка не походила ни на что вокруг, и скорее напоминала драгоценный камень, оказавшийся в пыли. Так ей не шла обстановка кабака. Изысканные одежды и манеры - всё выдавало в ней аристократку. Казалось, её появление совсем неуместно в этом ресторанчике.

Появление незнакомки, которая, по-видимому, переживала душевную боль, произвело большое впечатление на Блока. Эта женщина показалась ему очень сильной личностью, умеющей справляться с жизненными трудностями собственными, внутренними силами, а не с помощью вина.

Восхищаясь девушкой, её выдержкой и самообладанием лирик и романтик Блок написал это хрестоматийное произведение.

Время действия - весна. Блок не мог не описать обстановку, происходящую вокруг закручивающегося сюжета.

Немного скучно в районе загородных дач. По вечерам гуляют парочки, кто-то располагается в ресторанчиках, где-то слышен плачь ребёнка - ничего особенного не происходит.

Здесь и проводит своё время наш герой, в небольшом кабачке, который не блещет своими гостями, а скорее наоборот. Среди обычных посетителей есть и те, кто опустился на самое дно жизни: пьяницы, жиголо, проститутки. Но и в этой вульгарной обстановке наш герой находит что-то романтичное.

Здесь и появляется незнакомка, которая всегда одна, без всякого сопровождения. Она приходит в одно и то же время. И даже столик занимает один и тот же, пройдя между пьяными посетителями.

На неё обращает внимание, изрядно подвыпивший поэт. Девушка, явно благородного происхождения, занимает его мысли. Романтик пускается в плаванье «очаровательной дали», пытаясь разгадать непостижимую женскую загадочность.

Размышляя о жизни неизвестной, но такой прекрасной, изысканно одетой и с хорошими манерами девушки, лирик начинает анализировать свою собственную жизнь. На него находит прозрение. Он понимает, что в жизни любого человека могут произойти неприятности, трагические события, горе, но нужно находить в себе силы, чтобы противостоять жизненным невзгодам. Не стоит опускаться на дно. Нет смысла в пьянстве и бездействии. Всё зависит от самого пострадавшего. Либо он опускает руки, и не желает бороться, либо остаётся верным своим принципам и идеалам. Он та и говорит - «ключ поручен только мне!»

Литературная перекличка

Исследователи творчества Александра Блока говорят, что между произведением «Незнакомка» и различными работами других классиков, можно провести невидимые литературные нити.

Например, повесть Гоголя «Невский проспект», когда главный герой, художник Пискарев, попадает в приют, где царит пошлость и разврат.

Прелесть таинственности можно обнаружить в стихах Пушкина, Лермонтова, Тютчева.

Литераторы напоминают о стихотворение В. Брюсова «Прохожей», где тоже появляется героиня из «сумрака духов», и пьяный автор утопает в порочных ощущениях.

Блок не постеснялся в своём произведении в деталях описать и питейное заведение, и образ славной женщины, и своё отношение к ней. Произведение не выглядит «грязным». Наоборот, чистый образ девушки, сделал чище главного героя. Всё сложилось в этом стихотворении, отчего оно полюбилось читателю.

Выразительные средства

Некоторые исследователи называли блоковское стихотворение балладой. Это, конечно, не так. В стихотворении нет ни фантастики, ни эпического сюжета.

Стихотворение «Незнакомка» можно разделить на три части. Первая, рассказывающая об обычной жизни поэта, о скуке, которая царила в дачном поселке. Вторая, о прекрасной, изысканной незнакомке. Третья, о выводах, сделанных главным героем.

Для лучшего противопоставления, на котором строится весь текст, автор использует различные средства:

✔Эпитетов.
✔Метафор.
✔Сравнений.
✔Олицетворений.

Многие критики того времени, пытаясь анализировать это стихотворение, замечали, что оно очень музыкально.

Критическая оценка произведения

Первоначально какие-либо отзывы и рецензии на блоковское стихотворение «Незнакомка» поступали от критиков не в самом лесном ключе. Многие заметили, что сюжет не нов, в нём мало динамики. Некоторые даже назвали сюжетную линию хмельной галлюцинацией.

Но волнующее произведение привлекло своей певучестью, правдивостью и загадочностью. Читатель смог уловить всю прелесть прекрасно в этом вульгарном и пошлом мире. Желание избавиться от пороков, и отказаться от пьянства в пользу жизни, способной подарить удовольствие без помощи вина, создают положительный образ и главного героя, и прекрасной незнакомки.

Известно, что эта реальная встреча произвела на Александра Александровича большое впечатление. Он всерьёз задумался о своей жизни и благодаря своим раздумьям смог выйти из депрессии, в которой находился на тот момент.

Не удивительно, что противопоставление грешного и пошлого мира, прекрасным нежным и воздушным чувствам, переданными автором, заставляют читателя подумать не только о действующих персонажах, но и о своей жизни. В этом и есть высшее предназначение поэзии.

Горячий воздух дик и глух,

И правит окриками пьяными

Весенний и тлетворный дух.

Над скукой загородных дач,

Чуть золотится крендель булочной,

И раздается детский плач.

Среди канав гуляют с дамами

И раздается женский визг,

А в небе, ко всему приученный

Бесмысленно кривится диск.

В моем стакане отражен

И влагой терпкой и таинственной

Как я, смирен и оглушен.

Лакеи сонные торчат,

И пьяницы с глазами кроликов

«In vino veritas!»* кричат.

(Иль это только снится мне?),

Девичий стан, шелками схваченный,

В туманном движется окне.

Всегда без спутников, одна

Дыша духами и туманами,

Она садится у окна.

Ее упругие шелка,

И шляпа с траурными перьями,

И в кольцах узкая рука.

Смотрю за темную вуаль,

И вижу берег очарованный

И очарованную даль.

Мне чье-то солнце вручено,

И все души моей излучины

Пронзило терпкое вино.

В моем качаются мозгу,

И очи синие бездонные

Цветут на дальнем берегу.

И ключ поручен только мне!

Ты право, пьяное чудовище!

Я знаю: истина в вине.

Анализ стихотворения «Незнакомка» А. А. Блока

Самое известное стихотворение Блока, относящееся ко второму периоду творчества, — «Незнакомка».

Вся первая строфа этого стихотворения – фактически развернутая метафора, хотя многие исследователи утверждают, что можно с предельной точностью установить, где происходили события, описываемые в стихотворении. Сама картина не нуждается в подобной конкретизации:

Горячий воздух дик и глух,

И правит окриками пьяными

Весенний и тлетворный дух»

Последующие три строфы еще более усиливают этот мотив, подчеркивая дисгармонию мира:

И раздается женский визг,

А небе, ко всему приученный,

Бессмысленно кривится диск.»

Эти картины подготавливают появление чуда: слишком велик контраст между прошлым и появлением прекрасной Незнакомки. Само видение возникает как бы из вечерних сумерек, из пошлого крика пьяниц, скрипа уключин, визга женщин, возникает как отрицание дисгармоничного мира.

Незнакомка среди ресторанных столиков, среди пьяниц. На то, что это может быть просто сон, указывает только одна неожиданная деталь – «дыша духами и туманами», — немного поясняет слова автора. «Всегда и всюду больше и глубже всего лежит мирный туман..». Этот образ тумана еще более усиливает таинственность появления Незнакомки. Последующие три строфы заполнены сложной символикой, которая не поддается прямой расшифровке, да в ней и не нуждается. Здесь все хрупко, основано на таинственности, душа освобождается от пошлого давления повседневности, улетает в иные миры, открывая в своей глубине неведомые миру сокровища. Важно то, что душа человеческая на миг соприкоснулась с миром прекрасного. В таком контексте уже не режут слух слова:

Цветут на дальнем берегу».

Завершается стихотворение строфой, где есть два восклицательных предложения, смысл которых контрастно противопоставлен друг другу:

И ключ поручен только мне!

Ты право, пьяное чудовище!

Я знаю: истина и вине».

Стихотворение. Александр Блок: незнакомка.

"Стихи о любви и стихи про любовь" — Любовная лирика русских поэтов & Антология русский поэзии. © Copyright Пётр Соловьёв

А. Блок «Незнакомка»
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух
И правит окриками пьяными
Весенний и треволтный дух

Вдали над пылью переулочной
Над скукой загородных крыш
И раздается детский плач

И вечерами за шлагбаумами
Заламывая котелки
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки

Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг

В моем стакане отражен
Как я смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат
И пьяные с глазами кроликов
«In vine verities! » кричат

(Иль это только снится мне)
В туманном движется окне.

Всегда без спутников одна
Дыша духами и туманами
Она садиться у окна

И дышат древними поверьями
Ее упругие шелка
И шляпа с траурными перьями
И в кольцах узкая рука.

Смотрю за темную вуаль
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Чужие тайны мне поручены
Мне чье-то сердце вручено
И все души моей излучены
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу
И очи синее бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище
И ключ доверен только мне
Ты право пьяное чудовище
Я знаю истина в вине Метки:

Процитировано

Исходное сообщение Grape_Fruit
А. Блок «Незнакомка»
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух
И правит окриками пьяными
Весенний и тревожный дух

Вдали над пылью переулочной
Над скукой загородных крыш
Чуть золотится крендель булочный
И раздается детский плач

И вечерами за шлагбаумами
Заламывая котелки
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки

Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг
А в небе ко всему приученный
Бессмысленно кривиться диск.

И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат
И пьяные с глазами кроликов
«In vine verities! » кричат

И каждый вечер в час назначенный
(Иль это только снится мне)
Девичий стан шелками схваченный
В туманном движется окне.

И медленно пройдя меж пьяными
Всегда без спутников одна
Дыша духами и туманами
Она садиться у окна

И дышат древними поверьями
Ее упругие шелка
И шляпа с траурными перьями
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный
Смотрю за темную вуаль
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Чужие тайны мне поручены
Мне чье-то сердце вручено
И все души моей излучены
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу
И очи синее бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище
И ключ доверен только мне
Ты право пьяное чудовище
Я знаю истина в вине

Я когда-то это учила))) Блок рулит!!)))

«Незнакомка» Александр Блок

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бесмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!»1 кричат.

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

Анализ стихотворения Блока «Незнакомка»

Когда речь заходит о творческом наследии русского поэта Александра Блока, многие нередко вспоминают хрестоматийное стихотворение Незнакомка», написанное в 1906 году и ставшее одним из лучших романтических произведений данного автора.

У «Незнакомки» есть достаточно печальная и драматическая предыстория. В период написания стихотворения Александр Блок переживал глубокую душевную драму, вызванную изменой жены , которая ушла к поэту Александру Белому. По воспоминаниям близких поэта, он безудержно топил свое горе в вине и сутки напролет просиживал в дешевых питейных заведениях, наполненных сомнительными личностями. Вполне вероятно, что в одной из таких рестораций Александр Блок и повстречал таинственную незнакомку – изящную даму в шляпке с траурной вуалью, которая каждый вечер в одно и то же время занимала столик возле окна, предаваясь своим печальным мыслям.

В этом заведении она явно выглядела инородным существом, принадлежащем совсем другому миру, где нет места грязи и уличной брани, проституткам, жиголо и любителям дешевой выпивки. И, вполне вероятно, именно образ таинственной женщины, такой неуместный в интерьере дешевого кабака, пробудил в поэте желание не только приникнуть в ее тайну, но и проанализировать собственную жизнь, поняв, что тратит он ее впустую.

Описывая окружающую его обстановку, Александр Блок умышленно противопоставляет грязь и пьяный угар божественному образу неизвестной женщины , которая, судя по всему, переживает не менее глубокую душевную драму, однако не опускается до того, чтобы топить горе в алкоголе. Осознание того, что хрупкая незнакомка оказывается гораздо сильнее и мужественнее всех тех мужчин, которые ее окружают, порождает в душе поэта некое подобие восхищения. Это – первый светлый момент в его жизни за многие месяцы, за который он пытается ухватиться, словно за спасательный круг, чтобы вынырнуть из пучины беспробудного пьянства. То, что ему это блестяще удалось, подтверждает сам факт существования стихотворения «Незнакомка», которое, как позже оказалось, стало переломным не только в жизни, но и в творчестве Александра Блока.

И именно противопоставление темной и светлой сторон жизни , которое очень ясно прослеживается в этом лирическом и очень волнующем произведении, свидетельствует о том, что поэт очень четко понимает, что его жизнь катится под откос с неумолимой скоростью. Подобная антитеза задает ритм всему произведению, словно бы подчеркивая, что существует иная реальность, в которой даже с разбитым сердцем можно радоваться и удивляться простым вещам, которые вызывают самые светлые и волнующие чувства. Образ незнакомки отождествляет слегка приоткрытую дверь в другую реальность, и остается лишь сделать пару нетвердых шагов, чтобы оказаться там, где нет места мрачной реальности с ее пошлостью, изменами, жестокостью и грязью.

Остаться в объятиях Бахуса или же попытаться попасть в таинственный мир незнакомки , наполненный светом и чистотой? Александр Блок выбирает третий путь, утверждая, что в вине тоже есть истина, но при этом принимая решение не опускаться до уровня тех, кто пьет не для того, чтобы ее постичь, а для того, чтобы забыться. Подтверждает это одна из последних строф, в которой поэт признается: «В моей душе лежит сокровище, и ключ поручен только мне!». Трактовать эти слова можно по-разному, однако наиболее вероятный их смысл в том, что только душевная чистота, умение любить и прощать, дают человеку силы жить дальше. Но для того, чтобы это осознать, нужно сперва опуститься на самое дно, после чего встретить таинственную незнакомку, которая заставит поверить в собственные силы одним лишь своим присутствием, даже если ее образ – плод воображения, отравленного алкоголем.

]
Скрывая снежную тюрьму.
И голубые комсомолочки,
Визжа, купаются в Крыму.

Постепенно нарастающая блоковская линия в стихотворении разрешается видением «блаженной страны» (у Блока в «Незнакомке» – «и вижу берег очарованный / и очарованную даль»).

В стихотворении Блока видение дальнего берега явно противопоставлено картине уродливого мира, тогда как у Иванова о том мире, откуда «блаженная страна» видна, не сказано вообще ничего. То есть сказано в первой строфе, но это взгляд сверху, на некое общеевропейское состояние свободы на все четыре стороны, а вот о своем собственном, конкретном, эмигрантском бытии Иванов не говорит ни слова, так, словно, никакого бытия и нет. Вернее, всё, что есть – это не внешние обстоятельства, а жизнь внутренняя, жизнь души. В этом смысле с новой силой светится блоковское «она садится у окна» – всё дальнейшее видение будет «сквозь тусклое стекло», с акцентом не столько на гадательности нашего видения, сколько на том, что оно – внутреннее, а не внешнее.

Фольклорное «морями-океанами» указывает и на расстояние (далеко-далеко), и на русскость, и на сказочность видения – блаженная страна находится где-то там, «за морем-океаном, в тридесятом царстве, тридевятом государстве. После двоеточия – описание самой блаженной страны, не названной по имени – а имени и не нужно, потому что уже прозвучал голос Блока, уже прозвучал и фольклорный зачин «за морями-океанами».
Из «всеобщей родины», из новоевропейского мира, путь ведет в Россию, и этот путь – внутренний – сродни умному зрению (и тем отлично это видение от блоковского, где до конца не ясно – то ли это прозрение, то ли пьяный бред – у Иванова «пройдя меж трезвыми и пьяными» – не только очаровательная неточность воспоминания, но и указание на некую абсолютность видения).

Эпитет блаженная поясняется в следующих строках:
Стоят рождественские елочки,
Скрывая снежную тюрьму.
И голубые комсомолочки
Визжа, купаются в Крыму.

Они ныряют над могилами,
С одной – стихи, с другой – жених.

Кажется, что в двух первых стихах речь идет о блаженном неведении – не случайно рождественские елочки снежную тюрьму скрывают. В этом смысле зима первых двух стихов может трактоваться и как символ смерти («чистейший саван зимы, заметающей жизнь»). Но не только, ведь почти всегда у Иванова зима – это воспоминание о доме, о русском снеге, в отличие от «благодатного юга».

Стоит обратить внимание на то, что и в отношении «эмигрантской были» Иванов использует эпитет блаженный, который в контексте изгнания отсылает, скорее, к посмертному существованию, нежели к земному раю.

Мне кажется, что «блаженная страна» отсылает и к блаженному неведению, и к блаженному видению, и блаженству в простом смысле счастья (голубые комсомолочки).

Вот и рождественские елочки напоминают о светлом празднике, о том празднике, который, по словам Блока, был воспоминанием о золотом веке, о чувстве домашнего очага.

Праздник Рождества был светел в русских семьях, как елочные свечки, и чист, как смола. На первом плане было большое зеленое дерево и веселые дети; даже взрослые, не умудренные весельем, меньше скучали, ютясь около стен. И всё плясало – и дети и догорающие огоньки свечек.

Именно так чувствуя этот праздник, эту непоколебимость домашнего очага, законность нравов добрых и светлых, – Достоевский писал (в «Дневнике писателя», в 1876 г.) рассказ «Мальчик у Христа на елке». Когда замерзающий мальчик увидел с улицы, сквозь большое стекло, елку и хорошенькую девочку и услышал музыку, – это было для него каким-то райским видением; как будто в смертном сне ему привиделась новая и светлая жизнь.

В стихотворении Иванова райское видение, новая светлая жизнь соседствует со смертью, точно так же, как в первой строфе Греция «цветет могилами». При этом, самих голубых комсомолочек вряд ли можно расценивать, как олицетворение мирового зла.

Получается, что картина блаженной страны противопоставлена картине европейского мира в первой строфе: там свобода «на все четыре стороны», здесь – тюрьма. Но эти картины и похожи: и там, и там – забвение о смерти, о героической гибели («цветение могил» и «ныряют над могилами» – кстати, снова отсылка к Тютчеву – «под вами могилы – молчат и оне»).

В 1949 году Иванов иначе опишет эту «снежную тюрьму»:

Россия тридцать лет живет в тюрьме,
На Соловках или на Колыме.

И лишь на Колыме и Соловках
Россия та, что будет жить в веках.

В стихотворении «Свободен путь под Фермопилами» всё тот же образ «снежной тюрьмы», но «всё остальное» – уже не «планетарный ад», а купающиеся в Крыму комсомолочки. Вряд ли можно согласиться с прямодушным утверждением Кирилла Померанцева: «Русская молодежь неповинна в грехах родителей и не ведает, что живет в тюрьме. Лишенный собственных своих радостей, поэт радовался за нее». Радости в этих строках, на мой взгляд, нет и в помине. Но есть в них нежность. И уменьшительные суффиксы, и сама рифма елочки/комсомолочки вкупе с эпитетом голубые, скорее, указывает на блаженство неведения и невинности, чем на «холод и мрак» наступивших дней.

В заключительной строфе та же картина:

Они ныряют над могилами,
С одной – стихи, с другой – жених…

«Ныряют над могилами» – в том числе, над могилами белогвардейскими, а стихи и жених в следующей строке – это всё то же указание на невинность жизни, на юность, на любовь (точнее – весну, влюбленность). Примечательно, что именно «стихи», а не что-нибудь еще, но ведь «стихи» – это из той самой, невозможной и невозвратимой, русской жизни.

Заключительные строки стихотворения возвращают нас к тому, с чего оно начинается – Фермопильскому сражению:

…И Леонид под Фермопилами,
Конечно, умер и за них.

Круг истории замыкается, и эта кольцевая структура не случайна – взгляд сверху обнимает целое, но само целое – не в отвлеченной идее, а в конкретном, то есть, в личности (и того, кто погиб, и того, кто видит это – «а мы»). Мы можем проследить это движение в самом стихотворении: от «всеобщей родины» и картины послевоенного, европейского мира в первой строфе, к внутренней жизни сумбурных учеников Леонтьева и Тютчева – надежде (третья строфа), которой видится «блаженная страна» – т.е. русская Греция – новая Россия (четвертая строфа) – к личности (Леонид под Фермопилами) и утверждению неслиянности и нераздельности самой истории – личной и всеобщей – «конечно, умер и за них».

Безнадежная борьба под Фермопилами оканчивается поражением и гибелью спартанцев. Сама греко-персидская война будет закончена несколько десятилетий спустя подписанием мирного договора, вполне благоприятного для Эллады, но и дни Эллады сочтены – в современной Греции только развалины напоминают о «золотом веке».

Стихотворение Георгия Иванова – это, в сущности, однозначный и бескомпромиссный ответ на тот вопрос, которым задаются «не сумбурные» ученики Константина Леонтьева: «Нынешняя Россия мне ужасно не нравится. Не знаю, стоит ли за нее или на службе ей умирать?». Нет сомнения, что «нынешняя Россия» – снежная тюрьма – не особенно нравится и Георгию Иванову. Тем сильнее звучит утверждение «конечно, умер и за них».